Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

чтобы я дозволил убить всех наших франков. И вот граф Анри, сын моей сестры, которому я отдал во владение все эти области. Я вверяю его и все его войска тебе. Если ты пригласишь его сопровождать тебя в походе на Восток, он охотно сделает это… Много раз изгнанные монахи просили тебя вернуть им церкви, и ты никогда не проявлял скупости. Теперь я прошу тебя отдать мне Церковь. Я обещаю отказаться от всего, что было неугодно тебе во время моих прежних переговоров с аль-Маликом аль-Адилем, и отбросить всякую мысль об этом. Так не дашь ли ты мне пустошь с руинами святилища?[251]

Салах ад-Дин в общем и целом был не против закончить дело миром на таких условиях. Он обещал пустить паломников в Иерусалим и разрешить им посетить храм Гроба Господня. Султан также соглашался признать власть Анри Шампанского над побережьем. В ответ он выдвигал лишь одно условие – Аскалон должен быть разрушен.

С подобным ультиматумом Ричард согласиться никак не мог. Он наотрез отказался сносить крепость, на восстановление которой затратил столько времени и денег, что и довел немедленно до сведения султана. Больше того, король послал в город дополнительные войска, демонстративно увеличивая угрозу Египту. Он без обиняков заявил Салах ад-Дину: если христианам не позволят удержать за собой побережье от Антиохии до Дарума, они не согласятся на такие условия мира. Хотя обе стороны изрядно утомлены войной, крестоносцы останутся и будут сражаться дальше.

Приближенный султана Баха ад-Дин бин Шаддад, принимавший непосредственное участие в переговорах, не раз выражал свое восхищение дипломатическими способностями Ричарда Львиное Сердце:

Вообразите себе хитрость этого проклятого человека! Для достижения своих целей он обращался сначала к силе, а затем к лести. И хотя он знал, что должен уехать, он продолжал придерживаться той же линии поведения. Лишь Аллах мог бы оградить мусульман от его козней. Среди наших врагов никогда не было человека коварнее и смелее, чем он[252].

Пока шли нескончаемые споры по поводу судьбы укреплений Аскалона, Ричард отправился в Акру, куда прибыл 26 июля. Он обдумывал возможность неожиданного удара по Бейруту. Успешное наступление на этом направлении вынудило бы внимание Салах ад-Дина бросить армию на север, ослабив Иерусалим и сделав его легкой добычей для христианских отрядов, размещенных в Яффе и Аскалоне.

Однако Салах ад-Дин в области стратегии не был новичком. Он также готовил свой контрудар. Еще 22 июля султан собрал совет, на котором вместе с эмирами обсудил дерзкий план внезапной атаки на Яффу. После подхода подкреплений из Алеппо и с Евфрата у него было достаточно сил, чтобы попытаться отбить этот важный приморский город. Он мечтал, что в случае успеха сможет постепенно отобрать у врагов все земли, потерянные им с минувшего сентября.

В понедельник 27 июля, на следующий день после того, как Ричард въехал в Акру, сильная мусульманская армия появилась под стенами Яффы. Командир гарнизона тут же отрядил гонца к Ричарду и приготовился к защите города. Штурм начался на следующий день. Военачальники Салах ад-Дина были уверены, что город падет уже через несколько часов. Однако обстрел стен и подведение мин не дали ожидаемого результата. Бреши в стенах, проделанные осадными орудиями и землекопами, мужественно оборонялись солдатами гарнизона.

Рано утром 31 июля осаждавшим удалось обрушить значительную часть стены. Но когда осела пыль, заслонившая на время даже дневной свет, мусульмане увидели, что гарнизон отступил в цитадель, оставив город на разграбление.

В этот момент к Салах ад-Дину примчался гонец с сообщением, что Ричард Львиное Сердце покинул Акру и устремился на помощь Яффе. Султан попытался добиться немедленной капитуляции гарнизона. Он предложил без помех и с надлежащим почетом выпустить всех защитников, чтобы получить полный контроль над цитаделью до подхода отрядов Ричарда. Однако командир гарнизона уперся и согласился сдать крепость Салах ад-Дину только в том случае, если до трех часов следующего дня не прибудет подкрепление. Султан принял условия, но не смог призвать к порядку свои войска, с азартом предававшиеся грабежу и убийствам в городе, – таким образом, тюрки, долгое время не ощущавшие себя победителями и терпевшие одно поражение за другим, брали реванш.

Ричард получил известие о нападении на Яффу вечером 28 июля и немедленно отдал приказ пизанцам и генуэзцам готовить галеры. Анри Шампанский с отрядом тамплиеров и госпитальеров двинулся на юг по суше. Французы герцога Бургундского, еще остававшиеся в Святой земле, ожидаемо отказались участвовать в спасении города.

Поначалу судьба не очень-то благоволила к крестоносцам. Анри дошел лишь до Кесарии, где узнал, что впереди мусульмане выставили на его пути сильный заслон. В то же время 35 галер Ричарда Львиное Сердце задержал напротив хребта Кармель встречный ветер. Ричард искренне не понимал, почему Отец Небесный препятствует ему в исполнении его христианского долга.

Король воскликнул: «Боже, почему

Препоны ставишь флоту моему?

Ведь делу Твоему служить иду»[253].

Из-за неблагоприятной погоды корабли Ричарда добрались до Яффы только в ночь на 1 августа. Когда наступил рассвет и солнце осветило побережье, королю показалось, что он прибыл слишком поздно. Над всеми городскими кварталами реяли мусульманские баннеры и значки, до него доносились крики «Нет Бога кроме Аллаха!» и «Аллах велик!».

Несмотря на прибытие флота крестоносцев, Салах ад-Дин был уверен в победе. Он послал на берег отряд, чтобы помешать десанту, и приказал ускорить штурм цитадели. Шли часы, высадки войск не происходило, гарнизон начал терять надежду. Кое-кто из защитников сложил оружие и покинул цитадель, пользуясь милостивым разрешением султана.

Своим спасением оставшиеся в Яффе крестоносцы были обязаны одному безымянному священнику. Вручив свою жизнь Господу, он прыгнул прямо со стены на берег. Ему повезло остаться невредимым – песок смягчил падение. Священник бросился в море и поплыл к ближайшему кораблю. Из воды его подобрала лодка, доставившая героя на королевскую галеру. Представ перед самим Ричардом Львиное Сердце, он подробно рассказал, что происходит в городе. Как только король узнал, что не вся Яффа под контролем мусульман, что цитадель пока еще держится, он приказал начинать высадку. Его галера, выкрашенная в красный цвет, с натянутым над палубой красным тентом, с развевающимся на мачте красным флагом, подошла к берегу, опередив остальной флот. Арбалетчики расчистили место для десанта.

Одним из первых добрался до суши сам Ричард. За ним, не отставая, следовали два отважных рыцаря – хемпширец Жоффруа дю Буа и нормандец Пьер де Преу. Далее вели на бой отряды Роберт де Бомон граф Лестерский и Андрэ де Шовиньи. Высадка со всех кораблей заняла меньше часа. Крестоносцы во главе с Ричардом Львиное Сердце ворвались в город, где вовсю